Убрать собак любой ценой
По всей России бездомные собаки нападают на людей, а люди жестоко убивают собак. Почему государство не решает ни одну из этих проблем
С конца декабря 2021 года в России произошло как минимум три громких нападения бездомных животных на людей: в Якутске собаки разодрали сотрудницу Института естественных наук Северо-Восточного федерального университета, в Забайкалье — загрызли первоклассницу, а в Астраханской области — растерзали пожилого мужчину.
После трагедии в Забайкалье на улицы вышли местные жители и начали из личного оружия убивать собак. Депутат местного заксобрания Александр Михайлов заявил, что бесхозных собак нужно ликвидировать, а зоозащитников, «подрывающих безопасность страны», — «ставить к стенке». Убитых псов — как уличных, так и домашних — часто находят и в других регионах. При этом российские полицейские редко заводят дела о жестоком обращении с животными, еще реже эти дела доходят до суда.
«Важные истории» рассказывают, почему государство не справляется с контролем популяции бездомных собак и как отсутствие внятного законодательства влияет на рост жестоких преступлений по отношению к животным.
Убийства на бюджетные деньги
Холодным январским днем Александр Богатырев из Усинска в республике Коми, невысокий 34-летний мужчина в рабочем костюме, сел в поезд до Кирова. Вместо багажа он вез с собой два громоздких предмета, тщательно завернутых в черные мусорные мешки. Проводнице Александр объяснил, что везет тракторные детали. На самом деле в пакетах лежали замороженные трупы бездомных собак Чипа и Чернышка.
Ветеринары в независимой кировской лаборатории по просьбе Богатырева провели вскрытие собак и зафиксировали огнестрельные дробовые ранения, закрытые переломы ребер, множественные гематомы и поражения внутренних органов. Из тела одной собаки извлекли пластиковый контейнер с дробью, который оставил на ее груди рану глубиной пять сантиметров и, скорее всего, разорвался внутри. Так бывает, когда стреляют в упор.
Двумя неделями ранее Александр нашел тела Чипа, Чернышка и еще семи собак в заброшенном ангаре на территории усинского автобусного парка. Вечером 10 января ему позвонили обеспокоенные женщины, которые каждый вечер кормили местных собак: они недосчитались нескольких голов, а один пес, метис овчарки Хасан, вел себя очень странно. Когда Богатырев приехал на место, Хасан встал и, шатаясь, пошел в глубь парка к ангару. В темноте Богатырев сначала ничего не разглядел, а включив фонарик на телефоне, увидел гору трупов: посреди ангара друг на друга были свалены еще мягкие, но уже остывшие собачьи тела. Все они были в крови, у некоторых были разодраны шкуры.
Ангар, где Богатырев нашел собачьи трупы, находится на частной охраняемой территории, просто так туда не попасть. Раньше прямо в этом ангаре располагался муниципальный собачий приют под управлением предприятия «Муниципальные перевозки». Несколько лет назад это предприятие выиграло тендер на отлов и стерилизацию бездомных собак. Когда контракт закончился, животных просто выпустили бегать по территории.
Александр Богатырев узнал каждую из девяти убитых собак. Бездомными животными Богатырев занимается давно, он директор единственного в Усинске частного собачьего приюта «Белый свет».
В 2010 году брат Александра погиб в автокатастрофе. «Я тогда занимался компьютерами: переустановка системы, замена деталей, — вспоминает Богатырев. — Все началось с того, что мы с мамой на фоне этой трагедии начали спасать кошек с улицы. А потом узнали, что собак жестоко отстреливают».
Александр рассказывает: он думал, что за массовыми убийствами собак «стоит какой-то псих», но оказалось, что животных убивали на бюджетные деньги — на это ежегодно заключался муниципальный контракт.
В 2011 году Богатырев первый раз сам вышел участвовать в конкурсе на регуляцию популяции бездомных животных — и даже выиграл тендер, правда, денег так и не получил. Тендер был на «отлов безнадзорных животных и утилизацию трупов» — иными словами, на отстрел. Богатырев же пытался добиться денег на содержание животных: жаловался в антимонопольную службу, писал в прокуратуру, что отстрел незаконен. Пока он жаловался, деньги ему выделять отказывались.
В следующие несколько лет тендер на отлов собак просто не объявляли, а животных продолжали массово отстреливать. На месте убийств валялись инъекционные дротики с дитилином (препарат, применяющийся в хирургии для операций, при которых необходимо лишить скелетные мышцы сократительной способности. У животных он вызывает мучительную смерть от удушья в течение 15–20 минут, животное при этом находится в полном сознании. — Прим. ред.).
«Такие дротики продает ростовская фирма по безналу, — рассказывает Александр. — Найти убийц собак было нетрудно. Я вызывал полицию на место преступления — получил в 2013 году 60 постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел. И только через три года добился открытия одного уголовного дела за хулиганство — по факту убийства четырех собак. Но закончилось это, конечно, ничем».
Несколько лет в Усинске собаками никто не занимался, в 2015 году после избрания нового мэра их снова решили официально отстреливать. В 2016-м претендентов на тендер не нашлось — кроме Богатырева, который по-прежнему предлагал муниципалитету стерилизовать, а не убивать собак. Выделять дополнительные средства на это в мэрии отказывались, а на улицах тем временем снова стали появляться трупы бездомных псов. «Мы забрали убитого щенка, вскрытие показало, что он умер от дитилина на дротике. Я стал писать жалобы, дело возбудили только через год, отстрел прекратили», — вспоминает зоозащитник. К концу 2016 года мэр все же вызвал Богатырева к себе на прием и пообещал добавить 400 тысяч рублей от города к 380 тысячам, уже выделенным из республиканского бюджета. Александр согласился, к концу года его команде удалось отловить и стерилизовать около 300 собак. В 2017 году в Усинске из-за недостаточного финансирования снова никто, кроме Александра, не стал претендовать на контракт на отлов и стерилизацию, и снова начались убийства животных — на этот раз через отравление: чтобы это подтвердить, Богатырев отправлял желудки убитых собак в лабораторию в Москве. По факту отравления возбудили 20 уголовных дел — ни по одному из них не нашли виновного. Все преступления совершили «неустановленные лица».
По мнению директора «Белого света», «неустановленные лица» могли быть связаны с администрацией города: «Никогда даже камеры не проверяли. Было бы желание — они бы нашли. Если бы мы не вызывали полицию и не добивались возбуждения уголовных дел, это, может быть, никогда и не прекратилось бы. Моя основная цель — не дать построить [в городе] эту живодерскую систему».
В 2018–2019 годах Александр Богатырев писал жалобы в прокуратуру на бездействие администрации и на завышенные требования к подрядчикам. Тогда на конкурс впервые вышло муниципальное унитарное предприятие «Муниципальные перевозки», которое создавалось для «перевозки пассажиров и грузов автомобильным и речным транспортом». Отлов животных — нелицензируемая деятельность: любая организация может подать заявку на участие в конкурсе, даже если она никак не связана с ветеринарией и животными в целом.
В Усинске в муниципальный приют (такую формулировку используют для мест содержания животных, отловленных для стерилизации и вакцинации, хотя часто настоящими приютами такие места не являются. — Прим. ред.) превратили бывший ангар для автотранспорта, просто заставив его клетками для собак. Как говорят очевидцы, клетки сделали из самой дешевой кладочной сетки с большой ячейкой, через которую легко могли вылезать щенки. Первое время в приют не пускали волонтеров, поэтому как там обращались с животными, неизвестно. Местные зоозащитники уверены, что собак в приюте кормили плохо: обычно для этого собирают объедки в муниципальных детских садах и школах, но в то время туда за едой приезжали нерегулярно.
В 2020 году Александр Богатырев наконец выиграл конкурс на отлов собак — для этого он снизил цену на очередных торгах почти на 84 %. Приют на территории автопарка после этого просто распустили.
«В 2020 году работали за спасибо, но нашу работу оценили», — вспоминает Богатырев. В 2021-м контракт уже был на семь миллионов рублей — и не было конкурентов. Впрочем, сотрудничество с муниципалитетом едва не сорвалось: 23 января, в день, когда по всей стране проходили митинги в поддержку политика Алексея Навального, Александр вышел к администрации с самодельным плакатом «Свободу Алексею Навальному! Бункерную крысу в тюрьму». Ему прозрачно намекнули: если он не успокоится, на конкурс быстро найдут конкурента, который собьет цену. Больше на одиночные пикеты он не выходил.
За 2021 год команда Богатырева стерилизовала около 900 собак, нашла хозяев 40 бывшим уличным псам и подвергла эвтаназии 50 особей с неизлечимыми болезнями. Остальных вернули в прежнюю среду обитания — в городские промзоны.
Приют «Белый свет» находится на пустыре между городом Усинском и поселком Парма. До 2010 года на этом месте сжигали трупы собак, которых отстреливали в городе. Сейчас в приюте живут около ста собак. Девятнадцать из них — невозвратные на улицу: они кого-то укусили и остаются в приюте на пожизненной изоляции. В приюте содержатся стерилизованные животные. В одну клетку помещают собак, отловленных в городе, и псов из разных промзон — их забирают стерилизовать с условием, что потом с ними бонусом можно будет вернуть нескольких городских. В клетке собаки сдруживаются и после выпуска остаются в том месте, где их отпустили. В ином случае есть риск, что они вернутся обратно в город, где им не рады. Во время выполнения последнего контракта «Белый свет» почти не возвращал животных в город, стараясь распределять их по промзонам.
«В 2016 году мы из района очистных сооружений забрали 27 собак, всех кастрировали и вернули назад. Сейчас там живет двенадцать — кого-то машина сбила, кого-то загрызли. Но смысл в том, что эти двенадцать там не плодятся и при этом не позволяют свою экологическую нишу — место, где есть питание, — занять другим собакам, которые могут плодиться. Так нужно сделать с каждой территорией — тогда популяция будет снижаться. Допустим, мы бы забрали 27 собак навсегда, и сейчас бы там по-любому была сучка, щенки… Убивать бездомных собак смысла нет: буквально год-два, и популяция восстановится полностью».
Пока в городе стерилизованы не все животные, Александр мечтает наладить прямую систему оповещения об укусах — чтобы была возможность сразу выехать на место и изолировать собаку. Сейчас зоозащитники узнают о происшествии порой лишь через 15 дней и только в случае, если пострадавший сообщит в полицию. С 2019 года, по подсчетам Богатырева, количество укусов бездомных собак в Усинске снизилось в два раза.
В 2022 году власти Усинска не объявляли открытый конкурс на отлов и стерилизацию животных. В конце января стало известно, что подрядчиком назначили МКУ «Городское хозяйство», занимающееся «благоустройством ландшафта» и созданное лишь в конце прошлого года.
Заявки на отлов уже начали принимать по телефону, но месторасположение нового муниципального приюта не раскрывают. Очевидцы говорят, что животных — даже уже стерилизованных, со специальной биркой — увозят с улицы на обычном легковом автомобиле.
Поймать и отпустить
Контракты на отлов бездомных собак непрозрачны, а их исполнение плохо контролируется почти во всех регионах страны. В 2020 году в России начал действовать закон «Об ответственном обращении с животными» (его еще называют «законом Бурматова» по имени его автора, депутата-единоросса Владимира Бурматова). По новому закону запрещено отстреливать собак с целью снижения их популяции — их должны отлавливать, стерилизовать, вакцинировать и выпускать на прежнее место. Обезвреживать бездомные стаи, выделять деньги на отлов, строить приюты обязаны муниципалитеты.
Программу по отлову, стерилизации, вакцинации и возврату на улицу (ОСВВ) уже пытались реализовывать в России в начале нулевых. Проблема бездомных животных, по мнению некоторых экспертов, возникла из-за чрезмерного и беспорядочного роста коммерческого разведения кошек и собак в 1990-х: вследствие «перепроизводства живого товара» множество животных, рожденных для домашнего содержания, тогда оказались на улице. Программа ОСВВ появилась вместо массового отлова и усыпления — методов, которые использовались для борьбы с бездомными животными еще в СССР. Но после ее провала в конце нулевых власти в некоторых регионах снова вернулись к отстрелам. Так, например, перед Чемпионатом мира по футболу в 2018 году в регионах, где были запланированы матчи и построены тренировочные базы, власти выделили на истребление уличных животных 100 миллионов рублей. А в 2017 году власти Челябинска заключили контракт на отлов безнадзорных животных, согласно которому подрядчик должен был «умертвить и захоронить не более 4200 голов». Если верить отчетности, контракт был успешно исполнен.
Право уличных собак на жизнь впервые в современной России признали в 2002 году, когда мэр Москвы Юрий Лужков утвердил постановление правительства Москвы № 819, которое ввело запрет отлова животных с целью их уничтожения и массовую стерилизацию. По сути с этого началась практика ОСВВ в России. Тогда сторонники системы объясняли, что возврат животных на прежнее место закрепит территорию за определенной стаей и не пустит туда пришлых собак из области.
Но программа провалилась: во многом из-за того, что не строилось достаточного количества приютов, а на улицах появлялись все новые бывшие домашние особи. Уже в 2005 году стало понятно, что выделенных денег хватает, только чтобы затормозить размножение животных: издание «Власть» писало, что на каждую «простерилизованную тысячу появляется новая тысяча выброшенных собак». Тогда же противники ОСВВ заявляли, что система ведет к осложнению эпидемиологической ситуации в городе и к истреблению бродячими собаками некоторых других видов городской фауны. Без дополнительных мер программа, сопряженная с растратами бюджетных средств и халатным исполнением, показала свою неэффективность.
На тот момент в стране не существовало закона об ответственном обращении с животными: с 1999 года в Государственной Думе находится проект Федерального закона «О защите животных от жестокого обращения». В 2011 году он прошел первое чтение в Госдуме (система ОСВВ рассматривалась в нем как единственно гуманная), но дальше он так и не продвинулся.
Ситуация с бездомными животными регулировалась на уровне регионов до 2018 года, пока не был принят единый федеральный закон «Об ответственном обращении с животными». Согласно закону, с 2020 года программу ОСВВ признали единственным возможным легальным методом обращения с бездомными животными в России (помимо пожизненного содержания в приютах за счет бюджетных средств).
В 2021 году группа депутатов-единороссов предложила на рассмотрение законопроект, который разрешал бы на уровне регионов принимать решение убивать бездомных животных в обход существующей системы ОСВВ, которая «удаляет репродуктивную функцию, но не здоровый оскал». Другие депутаты назвали предложенную инициативу «живодерской», и законопроект отозвали.
В текущих государственных контрактах больше не встречается требований истреблять собак. А подвергать эвтаназии (соблюдая безболезненную процедуру) можно только неизлечимо больных особей. Если животное невозможно выпустить обратно на улицу из-за его агрессивности, предписывается содержать его в приюте до конца жизни.
«Больше никто не может умерщвлять животное по причине невостребованности, агрессивности, несоциальности или по другим надуманным основаниям, — объясняет Екатерина Кузьменко, юрисконсульт и член правления ассоциации „Благополучие животных“, которая регулярно проводит мониторинг госзакупок. — В положениях закупочной документации должны быть обязательно заложены гуманные методы, и животные должны получить весь комплекс ветеринарных услуг. Раньше в каждой второй-третьей закупке были негуманные методы, сейчас требования заказчиков все больше соответствуют закону».
Однако зачастую требования муниципалитетов к отлову животных остаются гуманными только на бумаге, а за добросовестностью подрядчиков и качеством исполнения работ никто не следит. «На Алтае за весь комплекс услуг [отлов, стерилизация, вакцинация и выпуск] заказчик был готов заплатить порядка четырех тысяч рублей за одну особь, — говорит Екатерина Кузьменко. — Это не соответствует рыночным реалиям: они либо не смогут найти исполнителя, либо контракт получит недобросовестная компания. За такие деньги она не сможет содержать приют, лечить, стерилизовать, прививать, пристраивать животных, этих денег может хватить только на отлов и умерщвление. В основном заказчики выбирают поставщиков способом аукциона, где единственный критерий — цена. Кто предложит меньшую цену, тот и выиграл. Не обязательно иметь опыт работы, материально-техническую базу. Этот способ определения поставщика не очень подходит для такой специфической деятельности, как обращение с животными. Здесь необходимо оценивать еще качественные характеристики исполнителя. Недобросовестный игрок, неопытный или просто живодер всегда переиграет по цене добросовестного».
По словам Кузьменко, в России известны случаи, когда вместо процедур, прописанных в контракте, пойманных собак просто выпускали в соседних муниципалитетах. «Заказчик доволен, собак забрали с улицы, жители не жалуются, все хорошо. А соседний город хватается за голову: опять стаи собак, хотя мы их ловим и стерилизуем. Значит, программа ОСВВ не работает! Конечно, не работает, когда у нас такой алгоритм выбора исполнителей и такой контроль за ними, — сетует юрист. — Были даже случаи, когда подрядчик, имея контракты на отлов с несколькими муниципалитетами, „предъявлял“ одних и тех же собак к оплате разным городам».
Проблему отсутствия четких требований к отлову и внятной коммуникации с властями подтверждает и руководительница фонда помощи животным «Ника» Вера Митина. Фонд отвечает за исполнение программы по ОСВВ в 11 административных округах Московской области. Митина рассказывает, что они не единожды пытались выяснить у правительства Московской области и министерства сельского хозяйства, которое отвечает за бездомных животных, сколько именно особей они хотят затронуть в рамках программы ОСВВ. «Есть ощущение, что они берут данные, допустим, прошлого года: „в том году у нас словили 500 собак, давайте в этом напишем 600, чтоб не прогадать“, — рассуждает зоозащитница. — Это все делается на ощупь, но от этого не будет никакой эффективности».
Однако Митина ссылается на методику для успешной реализации ОСВВ, зафиксированную ВОЗ. «Методика гласит, что каждые шесть месяцев надо изымать не менее 60 % популяции на определенной территории (мнения авторов исследований из разных стран разнятся: в некоторых странах для успешной реализации программы эта цифра должна достигать 80%. — Прим.ред.). В таком случае действительно можно увидеть сокращение популяции в идеале на 25–30 %. Учитывая, что Россия — большая страна, где есть территориальные, климатические, культурные, национальные особенности, огромное количество лесов и труднодоступных территорий, даже если численность будет сокращаться на 15–20 % — это уже хорошо, и в течение пяти лет можно будет взять популяцию под контроль».
В одном из наиболее полных научных обзоров способов регуляции популяции собак безвозвратный отлов (и возможный отстрел) рассматривается как способ, который может повлиять на размер популяции лишь на непродолжительное время. В некоторых районах, согласно исследованиям, после отлова одних собак в их месте обитания быстро замещали другие, более молодые — и более восприимчивые, например, к бешенству.
В 2016 году группа ученых со всего мира строила имитационные модели, которые доказали, что на сокращение популяции собак в большей степени влияет стерилизация достаточного числа самок — кастрация самцов оказывает меньший эффект на популяцию, но вакцинировать их все же нужно для предотвращения бешенства.
Способ ОСВВ предполагает, что возвращение стерилизованных собак в исходные места помогает предотвратить появление новых, способных к размножению и непривитых особей на конкретной территории. Хирургическая стерилизация также, по некоторым данным, уменьшает проблемное поведение животных (некоторые формы агрессии и склонность к бродяжничеству). Однако гуманная хирургическая стерилизация требует финансовых затрат: определенного количества квалифицированных ветеринаров, имеющих доступ к рекомендуемым лекарствам и оборудованию, а также возможности для послеоперационного наблюдения, чтобы у животных не проявились осложнения.
Реализация любой программы по отлову невозможна без влияния человеческого фактора, но и он недостаточно изучен. Например, долгое время считалось, что пищевые отходы и множество свалок поддерживают популяцию бродячих собак, однако данных о влиянии свалок на численность животных по-прежнему нет.
Организация дополнительных приютов для собак — не всегда удачный выход. Увеличение числа приютов может даже привести к увеличению числа брошенных животных: люди будут думать, что есть организации, которые позаботятся о выброшенном существе.
Революцию в программах регуляции популяции собак может произвести разработка нехирургического стерилизующего средства для самок. Однако такие разработки пока только ведутся (например, в Мексике и США).
Точная пропорция стерилизованных особей в популяции может гарантировать, что число собак на улицах снизится. Но даже если муниципалитеты попробуют этого достигнуть, они столкнутся еще с одной серьезной проблемой. Они не смогут подсчитать необходимые 60 % в количестве голов бездомных животных.
Сколько сегодня в России безнадзорных животных, точно не знает никто: по словам министра природных ресурсов и экологии РФ Александра Козлова, в стране около 500 тысяч бездомных собак, а проведенное в 2021-м исследование компании Mars Petcare сообщает о 735 тысячах особей.
Большинство российских регионов не знают, сколько собак обитает на их территории, и даже не имеют методики подсчета бездомных животных; такие данные есть только у 25 регионов из 85 (в совокупности в этих регионах насчитывается 258 581 бездомная собака).
Данных по количеству отловленных и стерилизованных в стране собак тоже не существует. Ассоциация «Благополучие животных» запрашивала такую информацию по всей России, но только 26 регионов сообщили ассоциации, что отловили 86 072 собаки, 11 регионов заявили, что возвратили на улицы 12 935 собак.
«Методик подсчета нет даже в регионах, относительно успешно исполняющих ОСВВ — я говорю про Московскую область, где мы и работаем», — говорит руководитель фонда «Ника» Вера Митина.
Митина
Отсутствие унифицированной системы, по мнению Митиной, — одна из главных проблем в регулировании популяции бездомных животных. «Все подрядчики должны работать по единой схеме. Оттого, что один подрядчик работает хорошо, а десять за его территорией работают плохо, ничего не изменится. Или подрядчик думает, что работает хорошо, но на самом деле плохо, потому что не дотягивает до числовых показателей», — говорит руководитель фонда «Ника». Кроме того, отмечает Митина, в контрактах не выставляется никаких требований к компетентности исполнителей программы: хирургов, которые проводят операции по стерилизации, ловцов животных, на которых нужно выучиться, — а также к оснащенности хирургического кабинета и к используемым препаратам.
По опыту работы своего фонда в качестве подрядчиков по программе ОСВВ, Вера Митина говорит, что зачастую им не хватает времени и сил на проведение действительно важной аналитической работы: поездок по труднодоступным территориям для фиксации мест обитания стай, а также составления карт обитания собак. Сейчас подрядчиков обязуют реагировать на все тематические сообщения, пришедшие через «Добродел» — официальный портал правительства Московской области, на который граждане могут отправлять свои вопросы и жалобы.
Сейчас, рассказывает Вера Митина, подрядчики, как правило, отлавливают собак по заявкам от жителей. «Мы тратим около половины своего времени, выезжая по пустым заявкам: где-то даже нет собак, где-то биркованые собаки (собаки, уже прошедшие через программу ОСВВ и помеченные специальной биркой, которая крепится на ухо. — Прим. ред.), — говорит руководитель фонда. — Вместо того чтобы работать с местами большого скопления животных, мы катаемся впустую, тратим бензин».
Власти чаще всего не указывают в контрактах, сколько особей необходимо отловить. Есть сумма контракта, которую каждый отдельный муниципалитет готов потратить на работу с бездомными животными: пока подрядчик ее не израсходует, он должен заниматься отловом и стерилизацией.
В 2021 году российские муниципалитеты различных уровней потратили на стерилизацию бездомных животных около 1,6 миллиарда рублей, подсчитали «Важные истории», опираясь на данные портала госзакупок. Если взять среднюю стоимость комплекса услуг за одну собаку (по России это семь-восемь тысяч рублей), то можно предположить, что на эти деньги могли обработать всего около 200–230 тысяч собак.
По данным портала госзакупок, в 2021 году муниципалитеты в разных регионах заключили всего 45 контрактов на отлов животных на суммы свыше пяти миллионов рублей каждый, в остальных случаях суммы контрактов существенно меньше. Чита, столица Забайкальского края, где губернатор Александр Осипов ввел режим повышенной готовности из-за опасности нападения собак на людей, в 2021 году потратила на реализацию программы ОСВВ 5,1 миллиона рублей, стерилизовав только 284 собаки.
Среди 14 российских городов-миллионников в пяти: Новосибирске, Ростове-на-Дону, Перми, Омске и Волгограде — есть свои муниципальные приюты, которые систематически занимаются отловом и стерилизацией бездомных животных. В январе мэр Новосибирска Анатолий Локоть жаловался, что регионам финансово тяжело реализовывать навязанную федеральным центром методику ОСВВ; при этом на работу с одной собакой в Новосибирске тратят около 20 тысяч рублей — это почти втрое больше, чем расходы в среднем по стране.
Логика «чем больше выделили денег, тем больше стерилизовали животных» в российских регионах срабатывает не всегда. Так, по данным портала госзакупок, администрация Екатеринбурга в 2021 году заключила контракт на 32,7 миллиона рублей, но подрядчик смог исполнить контракт только наполовину и стерилизовать 541 животное — в несколько раз меньше, чем многие другие российские города.
Большинство городов выставляет средний для рынка ценник на комплекс услуг по отлову, стерилизации, вакцинации и выпуску, позволяющий оказывать эти услуги качественно. Только администрации Якутска, где на сегодня сложилась критическая ситуация с бродячими собаками, в прошлом году выставила явно заниженный ценник — 3428 рублей на одну собаку, из них всего 568 рублей — на стерилизацию. При этом Якутск, по документам, тратит на работу с бездомными животными одну из самых крупных сумм (27 миллионов рублей в 2021 году) среди тех городов, которые отторговывают эти услуги на госзакупках.
«Вкусняшка» для собак
Зачастую власти реагируют на проблему с бездомными собаками, только если случается трагедия. Например, после того как в конце января в Забайкалье школьницу загрызла стая бездомных псов, в регионе объявили режим повышенной готовности в связи с угрозой нападения уличных животных.
Пока реализация программы ОСВВ в стране проваливается, некоторые россияне пытаются решить «собачий вопрос» собственными, более жестокими методами. Так, в 2010-х в России стало популярным движение догхантеров — «охотников на собак». Сами догхантеры называют себя «санитарами городов». В своей «программной» статье «Что сподвигло людей стать догхантерами?» они обвиняют власти и зоозащитников в разведении стай собак, которые нападают на людей и мешают им комфортно жить.
Главной площадкой российских догхантеров стал форум Vredy. Его неоднократно закрывали из-за жалоб пользователей, и он переезжал на новые домены. Сегодня он закрыт окончательно, часть форума можно найти в онлайн-архивах. На форуме пропагандировали истребление бездомных животных, планировали совместные акции и делились опытом. Там также были опубликованы инструкции, как правильно отстреливать и травить собак. В текстах подробно рассматривалась собачья анатомия и давались рекомендации, куда стрелять для эффективного убийства животного.
С развитием мессенджеров догхантерские сообщества переместились с форумов в чаты. В телеграме можно легко найти канал «Догхантер» с 350 подписчиками, при нем есть чат «Чистилище» на 49 участников. Они делятся новостями о нападениях на людей, одобряют убийства бездомных собак, обсуждают политику властей в отношении бездомных животных и критикуют зоозащитников. В чате обсуждают и практические вопросы: новички спрашивают, чем лучше травить животных, где достать яд, что делать со стаями собак возле жилых домов. Администраторы не спешат делиться догхантерскими секретами и предлагают сначала вступить в секретный чат.
В секретный чат удается попасть не всем: догхантеры проверяют легенду претендента и после «консультаций» выкидывают «чужих» обратно. В чате постоянно гуляет «дружественное предупреждение» о необходимости соблюдать информационную безопасность: перед вступлением в догхантерские сообщества нужно купить «левую» симкарту, сбросить телефон до заводских настроек и не входить на нем в соцсети под реальным именем.
«В городах особо не постреляешь, это можно в сельской местности, поэтому приходится травить», — сетует неизвестное лицо в догхантерском телеграм-чате. Сейчас среди догхантеров наиболее популярны акции по массовому отравлению собак. Их жертвами часто становятся и домашние собаки, за которыми хозяева не доглядели во время прогулок.
Догхантеры раскидывают приманки с отравой в общественных местах или пытаются накормить отдельных собак. В качестве отравы они в основном используют препарат «Изониазид». Его легко, дешево и без рецепта можно заказать в аптеках. Человека этот препарат лечит от туберкулеза, а собаку убивает в течение часа. Догхантерские методички советуют прятать измельченные таблетки в колбасе или в фарше. После приготовления авторы рекомендуют выдержать «блюдо» в холодильнике, чтобы оно было более твердым.
«Изик», или «собачий сахар», как его называют догхантеры, действует на нервную систему: происходит отключение отдельных участков мозга и паралич дыхательных путей. Собака начинает слабеть, ее движения становятся раскоординированными, происходит угнетение дыхания, судороги и в конечном счете — смерть. На спасение животного при таком отравлении есть не более 30 минут: за это время нужно осознать, что с собакой происходит что-то не то, доехать до клиники и успеть ввести антидот — витамин B6.
В ответ на отравления собак в среде зоозащитников возникло движение антидогхантеров: активисты деанонимизируют живодеров, публикуют о них информацию на форумах и заявляют на них в полицию. Между догхантерами и их противниками развязалась настоящая война в сети. В среде догхантеров образовался свой сленг: зоозащитников они называют «зоошизами», женщин, которые подкармиливают собак, — «кастрюльницами», тех, кто собирает, деньги на лечение и помощь, — «зооэмо», а самих животных — «блоховозами» или «шавлом». «Отравить собаку» на языке догхантеров — это «накормить вкусняшкой».
Во «ВКонтакте» существует несколько сотен антидогхантерских пабликов, аудитория некоторых превышает 30 000 человек. Дмитрий Логинов из Санкт-Петербурга администрирует паблик «О живодерах в России». В нем размещается информация о пострадавших животных, фактах жестокого обращения и убийств по всей стране, досье на живодеров и свидетельства их преступлений. В паблике есть инструкции по подаче заявлений в правоохранительные органы и жалобам на живодерский контент во «ВКонтакте».
Логинов называет догхантеров патологическими лгунами и говорит, что их крайне сложно привлечь к ответственности даже за признания в собственных преступлениях в сети. «Они имеют по 20 аккаунтов с вымышленными именами, а если присылают видео, где, например, режут собаку, то потом говорят, что „просто позировали, чтобы потроллить зоозащитников“. Полиции нужны видео, где будет видно, как конкретно они резали собаку и она умирала», — говорит Дмитрий.
С догхантерским контентом борются региональные прокуратуры: в картотеке судебных дел немало исков о блокировке сайтов, на которых рассказывается, как убивать животных, пропагандируются догхантерские идеи или транслируются факты насилия.
«Администрация „ВКонтакте“ 100 % на стороне защитников шавла. Вас просто сольют. У псиношизы на вооружении и другие методы установления вашей личности, — пишут администраторы догхантерских чатов. — Зоошиза вас деанонимизирует и начнет травлю (преследования) в реальной жизни, без суда и следствия. После этого в ход пойдут криминальные методы по типу тех, что используют коллекторы. Готовы вы к этому? Готовы к визитам органов опеки на предмет ваших взаимоотношений с детьми? Готовы, что вашего ребенка в школе будут называть сыном/дочерью живодера?»
Зоозащитники действительно часто преследуют живодеров в соцсетях, публикуют их личные данные (соцсети, домашний адрес, телефон, имена родственников), и даже наведываются к догхантерам домой, а также подстерегают на улице и задают вопросы на камеру.
В некоторых случаях интернет-вражда принимает серьезные масштабы в реальной жизни, как, например, случилось во Владивостоке. Там местная жительница Татьяна Брагина уже девять лет ведет борьбу с одним из самых известных догхантеров Приморья, 38-летним водителем фур Данилой Кислицыным. В 2014 году ей удалось поймать Кислицына с поличным, когда он разбрасывал отраву возле ее дома, и довести дело до суда. Впрочем, догхантеру удалось избежать наказания в виде исправительных работ — его амнистировали в зале суда в честь 70-летия Победы. Тогда же, по сообщениям местных СМИ, он признавался, что убил «тысячу четвероногих».
В 2018 году от Кислицына пострадала и сама Татьяна Брагина: она выследила водителя в городе, когда он «собирался на очередное дело», вызвала полицию и попыталась заблокировать его в магазине, пока полицейские ехали на вызов. Но Кислицын толкнул женщину так, что она ударилась о дверь, а подоспевшему на помощь парню сломал очки. Сейчас Брагина пытается возбудить против догхантера дело за нанесение побоев, но, по словам полицейских, ее дело было утеряно.
Брагина убеждена, что догхантеры, даже самые идейные, не могут работать бесплатно. «Их переписка раньше была в свободном доступе, и они там обсуждали какого-то депутата, который делал им заказы: цена за одну голову была полторы тысячи рублей», — утверждает Татьяна. Данила Кислицын отказался общаться с журналистами «Важных историй».
«Доказать, что собаке было больно»
До недавнего времени уголовная ответственность не пугала живодеров: максимум, что мог получить человек за жестокое убийство животных, — исправительные работы. В 2018 году максимальное наказание по статье 245 российского Уголовного кодекса («Жестокое обращение с животными») увеличилось — до пяти лет лишения свободы.
Официальной статистики по количеству заявлений по 245-й статье нет. Активисты из ассоциации «Благополучие животных» пытались подсчитать общее число обращений по ней, отправив запросы во все региональные управления МВД, но получили лишь примерное число — чуть больше двух тысяч обращений в 33 регионах. По данным активистов, в 74 % случаев полицейские отказывали заявителям в возбуждении уголовного дела.
Юрист Анастасия Федюнина из ассоциации «Зооправо» оказывает юридическую поддержку людям, которые пытаются добиться наказания для живодеров, и называет себя «адвокатом животных». «Сложно добиться от правоохранительных органов хотя бы провести проверку должным образом, не говоря уже о возбуждении уголовных дел. Есть участковые, которые берут труп собаки, везут его на вскрытие и порой сами платят свои деньги, чтобы сделать экспертизу, которая ляжет в основу возбуждения уголовного дела. А есть те, кто даже не хочет задумываться, что нужно сделать, — говорит Федюнина. — У нас во многих случаях есть лицо, совершившее преступление, — на него пальцем показывают, — свидетели, труп животного, экспертизы, но ты сталкиваешься с неповоротливой машиной и какими-то непонятными указаниями: не делать, не возбуждать, не проводить проверку».
Бывший участковый из Воронежа Роман Хабаров, который в своей работе неоднократно сталкивался с 245-й статьей УК, объясняет нежелание полицейских заниматься делами об издевательствах над животными внутренней бюрократией. «Этой статьи нет в критериях отчетности ни у одного ведомства, даже у участковых, которым в основном приходится заниматься этими делами. С участковых спрашивают за раскрытие краж, хулиганства. Никто у них не спросит: „Сколько вы поймали живодеров?“ — объясняет логику полицейских Хабаров. — Участковый хочет раскрыть то, что считает важным в своей работе: наркотики или кражу. К нему приходит особо активные граждане, у которых сосед избил собачку, а какие доказательства? Как доказывать факт избиения? Экспертизу назначать? До возбуждения уголовного дела никто не позволит участковому назначить и оплатить экспертизу, на это нет статьи в бюджете. Следующая проблема — животное само ничего не расскажет, они не дают показаний».
Если заявители сразу не приносят в полицию доказательства и не называют потенциального подозреваемого, такими делами вряд ли кто-то будет заниматься, утверждает бывший полицейский.
По его мнению, 245-я статья сформулирована недостаточно четко, чтобы полицейские могли ее свободно применять. «В статье указано, что должна быть цель из хулиганских побуждений причинить животному боль или страдание, которые повлекли смерть или увечье. Если человек просто пнул собаку от скуки, он же явно из хулиганских побуждений, но это не повлекло гибели или увечья. Значит, это не считается? А как доказать, что собаке было больно? А что человек специально делал так, чтобы ей было больно? Это когда кидают стаканчиком в омоновца на митинге, суду все понятно. А когда приходят такие рядовые дела, далеко не все ясно», — рассуждает бывший участковый.
Несмотря на то что наказанием по статье 245 УК РФ может стать реальный тюремный срок, российские суды неохотно назначают живодерам суровые наказания. По данным государственной системы «Правосудие», с 2018 года суды рассмотрели 456 уголовных дел о жестоком обращении с животными. Больше всего дел было рассмотрено в Свердловской (21 дело), Челябинской (17) и Тюменской (16) областях. В 12 регионах России по 245-й статье не было зарегистрировано ни одного дела.
По мнению юриста Анастасии Федюниной, у суда нет препятствий, чтобы выносить более суровые наказания, но все ориентируются на судебную практику, в которой реальных наказаний по 245-й статье выносят мало. «Депутаты Госдумы от „Справедливой России“ вносили предложение об ужесточении 245-й статьи, ведь проблема на поверхности: количество преступлений по этой статье увеличивается, дела не возбуждаются, но соцсети пестрят сообщениями [о случаях жестокого обращения с животными]. Но правительство РФ дало отрицательное заключение, там считают, что никакой проблемы нет», — говорит Федюнина.
По мнению Веры Митиной, трагедии наподобие той, что случилась в январе 2022-го в Забайкалье, нормализуют насилие в отношении животных: «Вы поймите логику людей: у нас собаки недавно детей разорвали, а мы тут хотим наказывать тех кто издевается над животными? Одно с другим не бьется! Собаки загрызли ребенка — это огромная и ужасная трагедия, люди примеряют эту ситуацию на себя. А тут им говорят: „А давайте накажем кого-то за то, что убили собаку!“ Сотрудники полиции должны расследовать дела об убитом собакой ребенке, а потом они же должны пойти защищать какую-то собаку? Это нелогично для них!»
Не найдя помощи в полиции или в суде, зоозащитники, активисты и неравнодушные пользователи интернета часто продолжают самостоятельно искать тех, кто издевается над животными.
Найти и наказать виновников смерти животных во многих случаях помогает видеофиксация. Полицейские редко соглашаются поднять записи с уличных камер видеонаблюдения. Удача, если видео засняли свидетели. А иногда истязания животных снимают на камеру и сами преступники.
«Мне надо было собаку убрать»
На размытом видео, снятом на плохую камеру телефона, в полутьме лежит то, что осталось от маленького щенка. У животного отрезаны лапы, половина живота разрезана, под ним все в бурой густой крови.
— Не скули! Ты извини, что я тебя, сука, не допилил, ***** [блин], — произносит человек за кадром и ударяет щенка по морде. — Тех-то утопил, ***** [блин], а этого не допилил, сука. Ира сначала его выбрала, а потом отказалась, а **** [что ж], его пришлось пилить, видишь, он выскочил. Не допилил, ***** [к черту], маленько.
Это видео 10 января 2021 года появилось в паблике «Плохие новости» во «ВКонтакте».
«Мне позвонил друг-зоозащитник из Москвы с криком: „Что у вас там в Омске происходит?!“ — рассказывает Алена Коновалова, омская зоозащитница. — Я сначала не поняла, а потом он прислал мне это треш-видео. Господи, да у нас город-миллионник, как я могу узнать, кто это сделал? Сначала я не хотела этим заниматься: ну как я разошлю такое жестокое видео? Но в ту же ночь начала разбрасывать его по друзьям. Нашли первоисточник — фейковую страницу с именем Иабалда Угрюмый. Потом начали искать совпадения по фотографиям и друзьям. Нашли, что одна из фотографий на странице, эротическая, совпадает с фото в другом аккаунте».
Найденную информацию опубликовали в зоозащитных пабликах — и попросили жителей Омска опознать живодера с видео. С зоозащитниками связались несколько человек, которые подтвердили, что голос принадлежит 44-летнему строителю Виталию Вануйто. Одна из знакомых Вануйто рассказала, что накануне публикации страшного ролика он написал ей: его собака ощенилась, и ему некуда девать щенков. Знакомая предложила ему позвонить в приют. Но он в ответ написал: «Сегодня я стал зверем».
На следующий день омскую полицию завалили заявлениями с просьбой провести проверку и наказать «установленное лицо». Всего за сутки зооактивисты в интернете установили адрес живодера и развернули общественную кампанию по его поиску. Забор его дома в тот же день расписали ругательствами.
16 января Вануйто задержали. «Не знаю, что мной руководило: пильнул песика, отрезались лапки, сработала защита и выключился аппарат [электропила]», — рассказывал Виталий полицейскому на допросе. Мертвого щенка нашли в выгребной яме.
В июле 2021-го суд признал Вануйто невменяемым — его отправили на принудительное медицинское лечение. Из психиатрической больницы он не вышел до сих пор: дом стоит бесхозным, вокруг сугробы по колено, к калитке ведут только заячьи следы. Ругательства на заборе кто-то закрасил.
Из 456 человек, которых с 2018 года в России судили за жестокое обращение с животными, только к шестнадцати были применены принудительные меры медицинского характера, то есть было доказано, что в момент совершения преступления они не осознавали, что делают. Всех остальных судебная экспертиза признала здоровыми. Юрист Анастасия Федюнина вспоминает случай, когда жительница Подмосковья, убивавшая котят путем удушения, в своих объяснениях рассказывала, что получала сексуальное удовлетворение от вида мучений животных. «Как и большинство преступников по этой статье, она была признана психически здоровой», — рассказывает юрист.
Бывший участковый Роман Хабаров поясняет, что задача судебной экспертизы в таких случаях — установить вменяемость человека, то есть определить, точно ли он осознавал свои действия в момент совершения преступления. Других психических отклонений она не выявляет.
Случается, что активисты раскрывают на первый взгляд безнадежные дела при помощи случайных свидетелей. В апреле 2021 года на окраине Сыктывкара нашли бездыханное тело добермана в двух намордниках и с лапами, связанными вокруг ствола дерева. Фотографии замученного пса выложили в группе приюта для собак «Друг».
Добермана смогли опознать жители Сыктывкара: в городе мало собак этой породы. Его часто видели жители неблагополучного района Лесозавод, они и указали на хозяев собаки — домашнего добермана по имени Доби.
Второго июля 2021 года Сыктывкарский городской суд признал местного жителя Евгения Фрелиха виновным в жестоком обращении с животным и осудил его на 200 часов обязательных работ, после апелляции государственного обвинителя количество часов увеличилось до 300. Животное принадлежало бывшему мужу знакомой Фрелиха, Евгении Панковой, продавщицы местного продуктового магазина. После жестокого убийства собаки в социальных сетях стали писать, что Панкова — сожительница живодера, фотографию женщины публиковали с подписью «мразь».
Евгения Панкова по-прежнему работает в том же продуктовом. «Я думала, уже успокоились с этим делом, — вздыхает она, услышав, зачем к ней пришла журналистка „Важных историй“. — Я и не скрывалась даже. Женя мне никто, брат моей подруги, об этом знает весь Лесозавод».
Муж бросил Евгению, оставив ей собаку. «У него [Доби] был свой хозяин, которого он принимал, другим с ним нереально справиться. Он меня не воспринимал, для меня это были самые худшие пара месяцев, когда я с ним жила, — объясняет продавщица. — Женя — дебил, просто в меня, так скажем, влюбленный. Решил ******** [выпендриться]».
Панкова рассказывает, что два раза пыталась отвезти Доби на усыпление, но ей отвечали, что здоровых собак не усыпляют — это запрещено законом. Фотографии мертвого Доби разошлись по интернету. Евгения, как и другие, увидела их в группах во «ВКонтакте». С тех пор прошел почти год, с убийцей Доби, который уже отработал предписанные судом часы, она больше не общается, как и с бывшим мужем.
Не всегда труп животного с видимыми признаками насилия и огласка в интернете становятся поводом для возбуждения уголовного дела. В том же Лесозаводе, буквально в 15 минутах ходьбы от магазина, где работает Евгения Панкова, случилась похожая история. Тело крупного кобеля западно-сибирской лайки Комбата нашли тогда же, когда и Доби. Протокол вскрытия показал разрыв печени, сердца и лёгкого, травму шейного отдела позвоночника. Но уголовное дело не было возбуждено, так как «статья предусматривает намеренное причинение вреда здоровью», которого в действиях убийцы Комбата следствие не усмотрело.
Хозяева Комбата нашли его труп рядом со спуском к речке, куда обычно ходят купаться жители Лесозавода. У речки стоит коттедж, который сдается для проведения торжеств, его владельцы согласились отдать хозяевам собаки записи с камер видеонаблюдения. На этих записях видно, как мужчина с детской коляской движется в сторону реки, потом берет с земли какую-то доску или палку и начинает избивать пса. Затем он оставляет тело неподвижного животного на земле и идет дальше.
Мужчина на видео — житель Лесозавода Алексей, имеющий пять судимостей. Живет он в частном доме, территория не огорожена. Вокруг дома бегает, заливаясь лаем, светлая беременная лайка. Алексей открывает дверь в трусах, удаляется одеться в зимний костюм цвета хаки и с готовностью принимает предложение рассказать о дне, когда он насмерть забил чужую собаку.
«Вот сучка гуляла, — показывает он на лайку, которую зовут Найда. Ворох собак приходил сюда — все, кого не держат на цепи. Я не хотел, чтобы она с кем попало, туда-сюда. Пес начал случаться с моей собакой, мне этого не хотелось, он стал огрызаться… Я принял эту агрессию. Взял палку, стуканул раз пять-шесть. У меня накопилось, все эти нервы, все в одну кучу… Здесь две недели не было покоя ни мне, ни соседям из-за постоянно бегающих собак».
Пока мы разговариваем, Найда успокаивается и доверчиво подставляет морду, чтобы ее погладили. Скоро она родит. Алексей отвечает, что все же не уследил и его собака «загуляла». Куда девать щенков, Алексей не знает.
Хозяйка убитого Комбата рассказывает, что, хоть суд и не возбудил дело о жестоком обращении с животным, они с мужем смогли выиграть иск о возмещении морального и материального вреда — 50 тысяч рублей. Она признает, что виновата в том, что не привязала своего пса, когда уехала по делам. Но считает, что это не могло стать поводом для такой жестокой расправы над ним.
Самовыгул и безответственное отношение к животным — огромная проблема мелких населенных пунктов, особенно там, где есть частный сектор, уверены зоозащитники.
«Основной аргумент таких людей: всегда собака бегала по деревне, мы всю жизнь так жили, и дальше будем, — объясняет Ольга Беляева, волонтерка сыктывкарского приюта для животных „Друг“. — Я часто задаю вопрос: „Для чего вы ее взяли?“ — „Ну как же, мы же в деревне живем“. Это как бесплатное приложение: нужно огурцы посадить, и чтобы обязательно собака была с кошкой. А для чего они нужны? Пока не будет достойных штрафов, ничего не изменится».
Кроме того, рассказывает Беляева, стерилизация и кастрация питомцев не входит в список приоритетов у многих хозяев: «Говорят: „Что это я буду самого приятного лишать собаку?“ — или: „Мне ее жалко“. А вам не жалко будет, когда она венерической саркомой заболеет на улице? Люди не знают, что собаки могут подхватить венерическое заболевание, которое может перетечь в онкологию».
Темы жестокого обращения с животными, может, и не было бы на повестке, если были бы отрегулированы отлов и стерилизация, а также ответственное отношение хозяев к своим животным, убеждена руководительница фонда помощи животным «Ника» Вера Митина: «У нас не было бы такого количества бездомных животных и животных, которых берут, не понимая всей ответственности. Заранее зная, какие последствия могут быть за разные действия, человек начнет задумываться, насколько ему нужна эта собака или кошка. И насколько он готов нести какую-либо ответственность за живое существо».
Многих животных, которые подверглись издевательствам или были убиты, волонтеры отдавали живодерам сами, «в добрые руки». Так было с одним из щенков, ставших жертвой «хабаровских живодерок» в 2016 году, и с щенками, которых недавно запытал живодер из Мурманска.
Бывший участковый Роман Хабаров тоже отмечает, что, по его наблюдениям, насилие над животными чаще совершают не анонимные догхантеры, а сами хозяева.
Один из таких случаев произошел в селе Визинга неподалеку от Сыктывкара в 2019 году. Пока хозяйка держала мешок на голове своего пса, ее сообщник бил собаку кувалдой, а когда животному удалось вырваться, догнал его и добил ножом. Все это происходило на глазах соседей и случайных прохожих.
Благодаря видео, снятому из соседнего дома, пользователи социальных сетей смогли идентифицировать убийц. В них узнали местных жителей Евгению Раевскую и Сергея Саковича.
Обоих обвинили в жестоком обращении с животным, «совершенном группой лиц по предварительному сговору». Они признались в совершении преступления, их судили в особом порядке. Очевидцы вспоминают, что на суде Раевская плакала, Сакович сидел подавленный и молчаливый. Суд назначил им по три года условно с испытательным сроком два года.
«Мне все жаловались на Гаврика (так звали убитого пса. — Прим. ред.), хотя эта собака была не моя, — рассказывает корреспондентке „Важных историй“ осужденная Евгения Раевская. — Мать моего бывшего сожителя умерла — от нее остались кошка и собака. Он был у нас прицеплен, где бани, туда ему корм носили, но дворник его вечно отцеплял. Он прыгал на людей, на меня грозились написать [заявление]».
Евгения вспоминает, как «выпившая» пошла за хлебом и случайно встретила Сергея Саковича. Раевская пожаловалась знакомому, что соседи ругают ее из-за Гаврика. Сакович, недолго думая, предложил умертвить пса «по-быстрому».
«Мне надо было собаку убрать, я думала, он все нормально сделает, а вон как получилось…» — вспоминает Евгения. Она говорит, что теперь думает «о Гаврюше постоянно»: «Я спать ночами не могла, Гаврюша все вставал перед глазами. Думаю, что я натворила, я же не такой живодер! Этим ведь гордиться-то не надо».
Редактор: Александра Зеркалева
При участии Юлии Алыковой