С момента начала войны в Украине прошел месяц. Все это время эксперты и журналисты в России и за границей задаются вопросами: советовался ли Путин с ближним кругом перед тем, как принять решение, и что его окружение думает о войне? «Важные истории» поговорили с партнером одного из ближайших соратников Путина. Наш собеседник — участник российского списка Forbes — на условиях анонимности поделился своими мыслями о вторжении России в Украину, о том, как это изменит российскую экономику, что будет с крупными бизнесменами, людьми из окружения Владимира Путина и их детьми.
О слабых переговорщиках
«Решение начать военное вторжение в Украину не поддается обычной для нас логике и разуму. Власти живут в какой-то другой системе координат, невозможно понять, что происходит у них в голове. При этом президент считает, что заботится о будущем страны и испытывает непомерную тяжесть, задаваясь вопросом: «Если не я, то кто?»
Цели и способы их достижения ничем не оправданы. Серьезная проблема в том, что трезвая оценка событий происходит в процессе необратимых действий. У президента не было представления о реальной ситуации, ни военной, ни экономической. Спецслужбы готовили информацию для принятия решения, но ее качество оказалось низким. Очень плохой анализ привел к неправильному диагнозу и кривому лечению.
Любая война — это признак слабых переговорных позиций. Все российские чиновники, которые были допущены к переговорному процессу, показали свою полную несостоятельность. Аль Капоне приписывают слова: «Я отдам три десятка своих головорезов за одного человека, умеющего решать вопросы разговаривая». У России нет переговорщиков и есть большая беда с переговорной практикой. В ноябре власти поставили ультиматум и всего через три месяца ввели войска в соседнюю страну. То есть был выбран самый простой вариант – поставили условия и начали драку. Увы, наши действия укладываются в конструкцию: удар по печени заменяет год ухаживания.
А потом выясняется, что в экономике у нас всюду дыры, некому было рисовать правильные балансы. Премьер-министр выходит на публику и заявляет, что все хорошо, мы ко всему готовы. А это не так. Не было никакого анализа последствий войны для нашей экономики.
Об уходящих миллиардерах
Эпоха Романа Абрамовича, Олега Дерипаски, Алишера Усманова и других миллиардеров прошла. Те, кто под санкциями, вынуждены покинуть свои компании. Выбор невелик: или уйти на пенсию, или вернуться к рискованным неформальным схемам владения активами из девяностых годов. От бизнесменов из ближайшего окружения президента (Геннадия Тимченко, Аркадия и Бориса Ротенбергов и т. д.) тоже, видимо, ничего не останется. Любое их участие где бы то ни было — большие риски. Этот ближний круг будет постепенно отползать и спокойно доживать свое.
Самую большую гадость, не желая того, люди из ближайшего окружения Путина сделали своим детям, когда ограничили им выбор и сделали их владельцами и управляющими своих компаний. Особых талантов никто из этих детей не проявил, любой их подчиненный понимал, что молодые собственники ни на что не способны. А теперь их еще накрыли удушающие санкции. Опасаюсь, что им может грозить участь наследников некоторых бывших советских руководителей: оказавшись не у дел, их дети нередко заканчивали пьянством и наркоманией.
«Были ли у бизнесменов мысли о необходимости как-то влиять на политическую ситуацию в России для обеспечения собственного будущего? Это наивный вопрос»
Российским санкционным миллиардерам осталась пенсия, потому что если они отстранены от управления активами, то власти больше нечего с ними обсуждать. Не стоит также ждать от них каких-то активных действий в плане попыток изменить общественно-политическую ситуацию. Российские миллиардеры не могут защитить даже сами себя. Они думали, что могут откупиться: нанимали лоббистов, пиарщиков, адвокатов, но это им не помогло. При безумных деньгах топовые российские предприниматели оказались не способны генерировать позитивную программу.
Были ли у бизнесменов мысли о необходимости как-то влиять на политическую ситуацию в России для обеспечения собственного более спокойного и предсказуемого будущего? Это наивный вопрос — почти никто так не размышлял, просто переселили свои семьи на Запад и считали это надежной гарантией.
У некоторых российских миллиардеров были возможности избежать санкций. Но они ими не воспользовались. Например, Алишер Усманов много лет и денег потратил на лоббистов в Европе. А мог бы выразить благодарность России и заявить, что остаток жизни решил отдать своей родине — Узбекистану, и переселиться туда, оставив в России, скажем, полмиллиарда долларов на благотворительность.
Похожий шанс был и у Романа Абрамовича. Если бы он переселился в Израиль (а не просто купил израильский паспорт для свободного перемещения по Европе) и заявил о желании посвятить остаток времени и сил израильской экономике, у него были бы шансы не оказаться в санкционных списках.
О заморозке активов
Не нужно особо радоваться по поводу заморозки в Европе активов российских миллиардеров, особенно мегаяхт стоимостью сотни миллионов долларов. Замораживание подразумевает, что с этими лодками ничего нельзя сделать. При этом кто-то должен платить за их обслуживание, жизнеобеспечение, услуги команды.
После заморозки нужно точно установить конечного владельца яхты. Учитывая сложные схемы собственности, юридические процедуры могут затянуться на многие месяцы. За это время содержание мегаяхты обойдется в миллионы. Представьте ситуацию, когда заморозившие яхту власти какой-нибудь европейской страны вынуждены будут потратить на ее содержание большие суммы, а в итоге выяснится, что по документам конечный бенефициар фирмы, на которую оформлена лодка, не столь очевиден. И яхту придется разморозить и отпустить. Не каждая страна готова так рисковать.
Об окончательном госкапитализме
Тридцать лет экономического развития потеряны в один день. Все нужно будет делать заново. Мы снова оказались в девяностых годах. Власти придется озвучивать какую-то экономическую политику, но никто не знает, какой она будет. Новых реформаторов даже уровня Анатолия Чубайса и Егора Гайдара у страны нет.
Думаю, нас может ждать окончательный госкапитализм. Основные крупные предприятия в ближайшее время так или иначе отойдут государству, у которого будет львиная доля в основных активах. А миноритарные доли в качестве стимула останутся у непосредственных управленцев. И если их работа окажется неэффективной — государство будет менять их на других.
Проблема в том, что в России нет таких институтов госкапитализма, как, скажем, в Китае. Они у нас не развивались, поскольку социализм давно закончился, а в рыночных условиях мы толком пожить не успели. Институты госкапитализма — это не госкомпании и не госкорпорации. Боюсь, российские власти понимают госкапитализм примитивно и намерены просто из министерств диктовать цену. А у нас огромное количество предприятий уже построены по западным стандартам. Жесткое госрегулирование может привести к полному развалу экономики, мы будем двигаться не к Китаю, как нам кажется, а к Венесуэле.
О компенсациях Украине
Война войной, а есть нужно каждый день. После окончания боевых действий (они не могут длиться вечно) нужно будет начать считать деньги. Сейчас все обсуждают политическую часть возможного соглашения между Россией и Украиной. А какой будет экономическая, коммерческая составляющая? Нужно понимать, что, начав вторжение, Россия несет не только расходы непосредственно на боевые действия и не только громадные санкционные потери. Рано или поздно неизбежно встанет вопрос о компенсациях Украине.
Россия, разумеется, не будет восстанавливать военные объекты. Но во сколько обойдется все остальное? ЕС, безусловно, будет выделять средства на компенсацию потерь и разрушений. И Россия не сможет остаться в стороне. А это, видимо, будет означать поставки газа, нефти и электроэнергии со значительным дисконтом в течение многих лет. И все те же гарантии транзита российского газа через Украину.
То есть сейчас мы даже близко не можем себе представить конечную цену решения пойти воевать. В денежном, социальном, политическом выражении она может намного превысить потери, которых власти рассчитывали избежать, начиная «спецоперацию».