Миллиарды рублей на убийство «зеленых легких»

В бюджете Москвы на 2022 год заложено 23 миллиарда рублей на организацию досуга и отдыха на особо охраняемых природных территориях (ООПТ) — в природно-исторических парках, природных заказниках, городских лесах. Это в полтора раза больше, чем затраты на содержание всех особо охраняемых природных территорий России за 2020 год. Всего с 2022 по 2024 год в Москве на благоустройство планируют потратить более 58 миллиардов рублей.

Ученые РАН, научные эксперты и инициативные группы районов считают, что обещанное благоустройство серьезно ударит по окружающей среде города, потому что по сути оно станет хозяйственным освоением природных территорий, то есть перестраиванием природы под нужды людей. После безуспешных обращений москвичей к мэру Москвы, в природоохранную прокуратуру Москвы и Генеральную прокуратуру активисты написали письмо президенту с просьбой остановить «губительное вмешательство в природу, нацеленное на развлекательность и извлечение прибыли».

«Важные истории» поговорили с заслуженным работником Москомархитектуры и ответственным редактором и автором двух Красных книг Москвы о том, почему предлагаемое благоустройство опасно для особо охраняемых природных территорий.

— В бюджете Москвы на 2022 год заложено более 23 миллиардов на благоустройство особо охраняемых природных территорий. Что мы сейчас знаем о планах благоустройства и почему ученые и общественные организации против этих планов?  

— На сайте «Активный гражданин» были представлены стратегия развития природно-исторического парка «Битцевский лес» и концепция по природно-историческому парку «Покровскому-Стрешнево». Более подробной информации нет. Мы видим только те картинки, которые размещены на «Активном гражданине». Конкретных проектов там нет, и мы не знаем, что будут делать на самом деле. 

Но даже эти картинки демонстрируют полное непонимание того, зачем особо охраняемые природные территории и вообще природные территории нужны Москве, как с ними нужно обращаться. 

Главное назначение всех природных территорий — экологическое. Они необходимы, чтобы обеспечивать людей благоприятной окружающей средой. Озелененные территории — парки, сады, скверы, бульвары — по экологической эффективности значительно уступают природным территориям, и прежде всего — лесам. А у нас на месте лесов предполагают строить парки. Если вы посмотрите на иллюстрации на «Активном гражданине», увидите, что там лесом и не пахнет. Там или немыслимые парковые композиции, или деревья на газонах.

Такое благоустройство — с новыми площадками отдыха, новыми дорожками и прочими атрибутами «досуга и отдыха» — значительно уменьшит экологически эффективные, то есть занятые растительностью площади. И это приведет к снижению экологической эффективности всей территории. Она уже не будет с прежней эффективностью защищать окружающую среду, выполнять климаторегулирующие функции, биоразнообразие окажется под угрозой.

— Как природным территориям может навредить облагораживание водоемов, создание сети велодорожек или установка освещения?

— Облагораживание водоемов и рек в Москве в основном сводится к берегоукреплению габионами — металлической сеткой с камнями — или вертикальными ряжевыми стенками из бревен. Но если мы таким образом отсекаем воду в реках и водоемах от почвы, то ее самоочищающаяся способность сводится к нулю. Вода перегревается, сверхактивно размножаются синезеленые водоросли, вода «зацветает», кислорода в ней становится все меньше, и жизнь затухает. Нарушается вся водная экосистема, по сути это «зачистка» водоемов от всего живого. Водоемы превращаются в корыта для приема стоков, а реки — в коллекторы для их переноса. Возможно, такое «приведение в порядок» и нравится многим гражданам, но нравится глазами, не мозгами. Красиво, аккуратно — и хорошо. А о том, что убита природа, никто не задумывается. Никто об этом даже не знает.

Освещение же нарушает естественные жизненные циклы и животных, и растений. Они эволюционно приспособлены к определенному световому режиму. Если он нарушается, ведущие ночной образ жизни животные, а таких очень много, и днем и ночью находятся при освещении, как заключенные в карцере.

Что касается велодорожек и других дорожек с искусственными покрытиями, то можно еще понять, когда они мягкие и водопроницаемые. Но мало кто задумывается и обращает внимание на то, что горожане каждый день ходят по твердым покрытиям, даже дома. А постоянное хождение по твердым поверхностям приводит к нарушениям в позвоночнике. Особенно это касается детей. Лишь на природных территориях остается возможность походить по мягким покрытиям, побыть в тишине, освободиться от созерцания урбанистических объектов. Неслучайно значительная часть москвичей считает, что самый востребованный вид отдыха — прогулки на свежем воздухе. Контакт с природой позволяет человеку оздоравливаться и физически, и душевно, психически.

— Но всё же в письме вы вместе с другими учеными пишете, что благоустройство московских особо охраняемых природных территорий необходимо — только экологическое, а не хозяйственное. Что подразумевается под экологическим благоустройством?

— Раньше, когда в Москве еще не было ООПТ, а были городские леса, их тоже благоустраивали, но так, чтобы не нарушать естественный облик природы. Я бы назвала это допустимым благоустройством. Без такого благоустройства сохранить наши леса, а потом — ООПТ было бы невозможно. Они все с 1960-х годов находятся в границах города. Вдоль их границ уже давно появились жилые кварталы из пяти-, а потом и многоэтажной застройки. Конечно, живущие там люди рассматривают природные территории как места, где они могут погулять и отдохнуть.

Чтобы упорядочить посещаемость и снизить нагрузку на природные комплексы, там делали прогулочные дороги, устанавливали скамейки, навесы от дождя, кое-где — площадки отдыха со столиками — и всё. Состав элементов благоустройства был сильно ограничен. Ни о каких спортивных объектах, капитальных постройках, ларьках не шло и речи. Благодаря такому благоустройству мы сохранили хорошее природное наследие. Надо только поддерживать его в надлежащем состоянии. Где-то, если есть обоснованная необходимость, можно сделать новую площадку для отдыха, новую дорожку — не больше.

А миллиарды стоит направить на то, чтобы выделить вокруг ООПТ охранные зоны, как того требует законодательство, в том числе — московское. Конечно, в городе сложно установить охранные зоны, потому что вдоль границ особо охраняемых природных территорий уже все застроено. Но у нас идет процесс реновации жилых кварталов. Эти зоны необходимо было выделить в проектах тех реновируемых кварталов, которые граничат с ООПТ: озеленить территории после сноса домов, организовать на них парки, разместить объекты рекреационной инфраструктуры. Чтобы те, кому нужны спортивные площадки, велодорожки или развлекательные объекты, не шли в лес, а оставались в парковых зонах рядом с ним.

Но на примере природно-исторического парка «Битцевский лес» видно: вместо того, чтобы вынести кольцо рекреационной зоны за пределы ООПТ и на нем размещать объекты досуга и развлечений, власти делают это кольцо прямо на территории леса.

— Председатель комиссии Мосгордумы по экологической политике Александр Соловьев говорил, что у большинства природных территорий Москвы есть деление на зоны — рекреационные и особо охраняемые, — и все изменения коснутся только рекреационных зон. Почему активисты и ученые все равно против благоустройства?

— Начнем с того, что, в отличие от парков, московские ООПТ предназначены для сохранения природы в городе и экологического просвещения, а не для обычного досуга и развлечений. Использование ООПТ допускается в рекреационных и культурно-оздоровительных целях, но это допустимое их использование, а не основное назначение. И для этого на ООПТ выделяются специальные зоны, прежде всего — рекреационные центры, а для прогулок или оздоровительного бега — прогулочные зоны. Задача рекреационных центров — задержать на периферийных участках тех посетителей, которые не заинтересованы в длительных прогулках, пришли поиграть на площадках или просто посидеть. Но на тех планах, которые мы видим, рекреационные зоны затрагивают далеко не только периферию.

— Кто вообще занимается благоустройством природоохранных зон в Москве?

— Раньше этим занимался Департамент природопользования и охраны окружающей среды, который находился под прямым контролем мэра Москвы. Но в 2018 году мэр передал департамент в подчинение своего заместителя Петра Павловича Бирюкова, возглавляющего комплекс жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства города. Петр Павлович хорошо известен многим москвичам своей страстью к урбанистическому преобразованию московской природы — достаточно вспомнить его «благоустройство» природно-исторического парка «Царицыно» в 2006–2007 годах. В Докладе о состоянии окружающей среды Петр Павлович наконец-то признал существование дикой природы в Москве: «Сохраняются уголки дикой природы — московские ООПТ» — но это осталось только на словах. На деле же его стремление «облагородить» природу никуда не делось, и он передал благоустройство наших ООПТ Департаменту капитального ремонта.

Ситуацию для ООПТ в Москве и раньше сложно было назвать благоприятной, но то, что творится сейчас, не лезет вообще ни в какие рамки разумного и допустимого. Показательный пример — положения об ООПТ, которые были разработаны по заказу Департамента природопользования и в 2020 году утверждены Правительством Москвы. Эти положения противоречат очень многим законам — и московским, и федеральным, я даже писала по этому поводу заключения и обращения, но всё оказалось безрезультатным.

Например, в законе Москвы об ООПТ существует запрет на любое искажение исторически сложившегося охраняемого ландшафта, а новые положения предусматривают капитальное строительство объемных сооружений на их территории.

В состав положений вошло и установление функциональных зон (среди них есть особо охраняемые зоны, рекреационные, познавательные и другие. — Прим. ред.), которые должны устанавливать в составе проектов планировки ООПТ, а не в положениях о них. Но проекты планировки должны выноситься на публичные слушания, а положения об ООПТ — нет. Таким образом Москва ушла от обсуждения функциональных зон с гражданами и общественными организациями. «Благоустройство», которое сейчас планируется, идет как раз в рамках этих положений, ни в коей мере не соответствующих современным подходам к сохранению природы в городах, тому, как сейчас в мире вообще относятся к природе в городе.

В европейских городах осталось очень мало дикой природы, и там тратятся огромные деньги на ее восстановление. Не просто территории засаживают деревьями, а восстанавливают целые природные сообщества, убирают берегоукрепление рек.

В этом году исполняется 30 лет Конвенции о биоразнообразии. В 1995 году ее ратифицировала Российская Федерация. Благодаря этому в 2001 году была издана первая Красная книга Москвы. Второе ее издание вышло в 2011-м, сейчас ждем третьего. Учреждение Красной книги Москвы — одно из основных правовых мероприятий по сохранению биоразнообразия в столице. Наша Красная книга, в отличие от Красной книги России, ориентирована прежде всего не просто на сохранение видов, а на сохранение мест их обитания. Причем самыми разными способами, включая создание в этих местах памятников природы или заповедных участков. 

К сожалению, Красная книга Москвы почти не повлияла на отношение к дикой природе, уцелевшей в столице. С 2001 года в Москве в местах обитания краснокнижных видов не было учреждено ни одного памятника природы, ни одного заповедного участка, хотя такое мероприятие было предусмотрено положением «О Красной книге Москвы». В Московской области многие наши краснокнижные виды являются обычными или малочисленными, но в Москве, под прессом урбанизации, они становятся уязвимыми или даже находятся на грани исчезновения — как, например, заяц-русак, горностай или ласточка-береговушка.

А после 2010 года — не знаю, целенаправленно или по невежеству — началось уничтожение ключевых для сохранения биоразнообразия Москвы природных территорий, в том числе и на ООПТ.

Одна из таких территорий — Братеевская пойма, которую населяли много краснокнижных животных: 66 видов, 21 из которых в Москве находятся под угрозой исчезновения. Законом «О схеме развития и размещения ООПТ в Москве» вся площадь поймы была предназначена для создания фаунистического заказника, в котором сохраняются редкие виды животных. Важно понимать, что в пойме должно быть много заболоченных участков, сырых пойменных луговых участков. Это нормально для растений и животных, для которых хотели создать фаунистический заказник. Московский закон об ООПТ запрещает что-либо делать на таких территориях, пока ООПТ не будут созданы и не будут утверждены их границы. Для досуга и отдыха людей в этом районе уже благоустроили левый берег реки Городни, сделали парковую зону на берегу реки Москвы по северной границе Братеева. Но в 2018 году в Братеевской пойме был построен парк. Для этого были уничтожены чуть ли не все природные местообитания краснокнижных животных. А уже потом Братеевскую пойму, превращённую в городской парк, объявили особо охраняемой природной территорией — фаунистическим заказником. Ну не издевательство ли?

Среди тех, кто принимает решения по ООПТ Москвы, конечно, нет специалистов по охране дикой природы в городе. Да и вообще специалисты, которые занимаются охраной природы именно Москвы, знают специфику города, в системе Департамента природопользования единичны, и они ничего не решают. Все решают деньги. И те огромные деньги, которые выделены на так называемое благоустройство ООПТ, налогоплательщики Москвы вынуждены тратить на убийство своих «зеленых легких».

— Случалось ли в последние годы, что какие-то природные зоны активистам все же удавалось отстоять и сохранить? 

— Я могу по пальцам пересчитать победы защитников природы Москвы после 2010 года. В 2012 году в результате протестных акций москвичей Правительство Москвы не утвердило проекты планировки основных ООПТ Москвы, предусматривающие капитальное строительство на их землях. Среди других побед — отказ от строительства храмового комплекса на Строгинском берегу в природно-историческом парке «Москворецкий». Отказ от «Этномира» на Крылатских холмах на той же ООПТ. В Битцевском лесу не допустили строительства парк-отеля и кордодрома (асфальтированной или бетонированной круглой площадки, обнесенной проволочной сеткой, предназначенной для испытаний по авто- и авиамодельному спорту. — Прим. ред.). Вот, пожалуй, и всё, что приходит на память.

А среди самых больших потерь — Мневниковская пойма, Нагатинская пойма, Братеевская пойма, Крылатская пойма, то есть почти все поймы реки Москвы, три из которых были признаны ключевыми для сохранения биоразнообразия столицы территориями. В Крылатской пойме Департамент природопользования построил парк «Сказка», соорудив парковую зону на месте лугов краснокнижных животных. И этот парк расползается. Не удалось отстоять от жилой застройки и берег Москвы-реки в Серебряном Бору. Это самые существенные для биоразнообразия Москвы потери.

— Почему законы не защищают особо охраняемые территории от непрофессиональных решений?

— У нас с некоторых пор законы не в почете. На экологически значимых, то есть на особо охраняемых природных территориях и на природных территориях, предназначенных для образования ООПТ, с конца 2010 года по существу прекратилось действие природоохранных законов. А значит — Конституции Российской Федерации: ведь она обязывает органы государственной власти, должностных лиц, граждан, каковыми являются все участники нынешнего освоения ООПТ, соблюдать законы.

С чего в Москве начался новый этап в управлении городом? В декабре 2010 года, в предновогодние дни, в нарушение всех законов на двух особо охраняемых природных территориях — в природно-историческом парке «Битцевский лес» и ландшафтном заказнике «Теплый стан» — начали строительство многофункциональных досуговых центров, в общем, развлекательных объектов. Несмотря на протесты жителей и общественных организаций, их построили, причем без проведения экологической экспертизы и в нарушение основного требования закона Москвы об ООПТ, запрещающего искажение на ООПТ исторически сложившегося охраняемого ландшафта.

Еще один пример — лесопарк «Кусково». По закону «О схеме развития и размещения ООПТ в городе Москве» и согласно Генеральному плану Москвы, имеющему силу закона, на всей его территории должен быть образован природно-исторический парк. Московский закон запрещает на территориях, которые предназначены для образования ООПТ, осуществлять хозяйственную деятельность. Следовательно и разработки проектов хозяйственной деятельности, включая благоустройство, не должно быть.

Но был разработан проект комплексного благоустройства лесопарка «Кусково». И здесь опять фигурирует Департамент капитального ремонта. Чтобы реализовать этот убийственный для природы проект, ООПТ создали не на всей территории Кускова, а только на совсем небольшой его части — на 42 гектарах из 311. Причем та часть, которую объявили особо охраняемой территорией, по концентрации краснокнижных видов особо ценной не является. Все ценное находится как раз на той части лесопарковой территории, что подлежит комплексному благоустройству.

В Москве нет самостоятельной государственной программы по охране окружающей среды. Разработанная в первой половине 2010-х годов экологическая стратегия до 2030 года «Москва. Сохраним природу, развивая город» так и не принята. За последние 10 лет правительство выпустило только одно постановление на эту тему — «Об основных положениях новой экологической политики города Москвы на период до 2030 года».

К нашему великому удивлению, на первое место среди ключевых ориентиров и принципов этой новой экологической политики на первое место поставлено то, что и должно: приоритетность сохранения биоразнообразия. Там есть и целый ряд других приоритетных критериев, связанных с охраной дикой природы. Но только ничего из этого не выполняется. Да еще и мозги людям запудрили «Активным гражданином».

— Почему экологи критикуют голосования на «Активном гражданине»? 

— Когда на «Активный гражданин» выносятся проекты, предложения или стратегии развития ООПТ, участников голосований не предупреждают, что эти документы разработаны с нарушением законодательства, а, следовательно, и Конституции. Голосуя на «Активном гражданине», люди не принимают решения, а участвуют в принятии решений, точнее — в их проталкивании и придании им вида законности. И никто не предупреждает «активных граждан», что голосование «за» превращает их в участников совершения правонарушений по отношению к природе.

Москвичи смотрят — картинки красивые, площадки красивые. «Ах, как будет красиво», — думают они. Но все это будет на месте леса, полян и лугов, природы. Никто бы слова не сказал, если бы такие объекты появлялись на месте промзон.

Несколько лет назад Департамент природопользования Москвы провел так называемый краудсорсинг («использование ресурсов толпы») — собирал мнения людей по вопросам развития ООПТ. И я тогда сказала, что вообще-то заочный опрос граждан должен проходить по другой схеме. Первый этап — правовая экспертиза предлагаемой на ООПТ деятельности. Ее должны проводить специалисты по природоохранному законодательству, которые знают специфику его применения в Москве. Появился какой-то проект — прежде всего, нужно оценить, какие предложения проекта соответствуют природоохранному законодательству, какие нет.

Второй этап — материалы передаются специалистам по охране природы, которые оценивают, как реализация проекта будет воздействовать на окружающую среду. И только после того, как специалисты дадут заключение, что воздействие допустимо, проект можно выносить на обсуждение миллионов москвичей. А дальше уже все будет зависеть от их эмоций: это нравится, это не нравится.

Необходимость оценивать воздействие хозяйственной деятельности на природу прописана в Федеральном законе об охране окружающей среды. И в этом же законе есть один из принципов охраны природы — презумпция экологической опасности любой хозяйственной деятельности. До тех пор, пока не будет доказано, что предполагаемые мероприятия безопасны для природы, мы имеем право заявлять, что они экологически опасны. И не мы должны доказывать их опасность, а инициаторы этих мероприятий должны доказывать их безопасность. Безопасность проектов благоустройства природно-исторических парков «Битцевский лес» и «Покровское-Стрешнево», где работы уже начались, и лесопарка «Кусково» не доказана. А если она не доказана, то эти работы должны быть остановлены и вообще запрещены.

Редактор: Александра Зеркалева